Наверное, многим знакома вот эта история:
Надо сказать, что главкома какое-то время очень дергало то, что его коллеги - Эномото и Отори - были вовсе не прочь заключить мир с правительством, если оное правительство уступит им Хоккайдо. Эта позиция, не вызывавшая у Хиджикаты возражений политических, была чрезвычайно неудобна для него лично. "Я их прекрасно понимаю, но мне-то как прикажете смотреть в глаза Кондо?"- повторял он, вгоняя окружающих в сильное беспокойство, поскольку говорил Хиджиката о Кондо так, как будто тот был жив, ну, во всяком случае, в той же мере жив, что и сам Хиджиката. Так вот, я нашла ее японский первоисточник. Вместе с фразой про "и как потом друзьям в глаза смотреть мне?" она написана на памятнике, который был установлен на родине Хиджикаты, в храме Такахата Фудо, в 1888 году. Автор текста – Коджима Шиканоске, друг Хиджикаты и Кондо.
читать дальше
Оригинал: 初武揚等之上書也義豊徹然語人日我昔日所以不與昌宜倶死者期有以一雪君之冤也今如此唯有死耳即庭寛典吾何面目復見昌宜於地下耶聞者為阻涕云
Перевод:
В самом начале (при образовании республики Эдзо), когда Эномото и его правительство писали петицию императору (с предложением мира), Ёшитойо огорченно говорил им: «В былые дни я не умер вместе с Масаёши только из-за надежды, что придет момент, когда с нашего господина будут полностью смыты ложные обвинения. А теперь, если так пойдут дела, остается лишь умереть. Словом, если мы проявим снисходительность, разве смогу я в подземном мире достойно встретиться с Масаёши?», и те, кто слышали эти слова, проливали слезы.
Получается, Хиджиката не Кондо причислял к живым, а скорей себя считал уже одной ногой в загробном мире...
Ёшитойо – семейное имя Хиджикаты, Масаёши – Кондо. Они на этом памятнике только так и называются. Интересно, что человек за свою жизнь мог сменить сколько угодно имен, но его имина – тайное имя, данное при рождении – оставалось прежним. Его нельзя было называть малознакомым людям, потому что считалось, что можно повелевать человеком при помощи магии, если знать его настоящее имя. А после смерти оно уже могло быть раскрыто, потому что посмертное имя давалось другое. Хотя на этом камне и те, кто его устанавливал, еще при жизни тоже названы своими настоящими именами.
Коджима Шиканоске в свое время считался очень ученым и образованным человеком. Он умел писать так, как писали в старинных умных книжках – японскими словами, записанными на китайский манер. Народ тогда не знал, что всего через каких-нибудь 100 лет это уже почти никто не сможет прочесть (( Поэтому даже современным японцам требуется перевод. А он бывает двух видов: с сохранением тех же слов, но с добавленными точками-запятыми, служебными словами и окончаниями (с такого я и переводила), и полностью переделанный на современный лад. Современный дается в книжке Хиджикаты Мэгуми и во всяких буклетиках, рассчитанных на массового читателя. А там, пользуясь тем, что оригинал никто не понимает, уже добавляют свою трактовку:
- Ёшитойо огорчался/ тревожился/ беспокоился, но при этом говорил "с непоколебимым выражением лица";
- надеялся он, что "придет день, когда с господина Ёшинобу будут смыты несправедливые обвинения";
- "остается лишь храбро погибнуть в бою";
- "если мы проявим снисходительность, и потому я долго проживу...";
- ну и слезы люди уже не "проливали", а "сдерживали".
То есть "господин" (кими) однозначно трактуется как сёгун Токугава Ёшинобу. В таком случае и "восточный господин" из предсмертного стихотворения Хиджикаты – он же.
Я эту цитату услышала в передаче про Хиджикату, которую недавно нашла Лиля (в варианте, близком к оригиналу). Ну и полезла читать весь камень, а заодно все то, что про него известно Потом отдельно расскажу.