Путь в Хакодате, часть 2

[fushigi-dono]

Шимада Кай, несмотря на то, что шел по обходной дороге вместе с Хиджикатой, в своих мемуарах описывает в основном сражения, в которых участвовала другая часть Шинсенгуми под командованием Отори. Наверное, потому что те сражения были решающими.
Основные бои состоялись в деревнях Оно и Нанаэ. Их я подробно описывать не буду, потому что тактика везде похожа: разделившись на две части, взять противника в "клещи", атаковать одновременно с фронта и с тыла, сначала из ружей, потом с катанами врукопашную. Войска хакодатского правительства пугались и обращались в бегство, даже бросали свои ружья и пушки, так что наши за ними подбирали еще и военные трофеи. С пленными обходились очень гуманно: по словам Шимады, "в Нанаэ взяли в плен четырех бойцов из клана Фукуяма и одного из Тёсю, отдали их в больницу Хакодате на лечение, а когда они поправились, отослали их в Аомори".
Крепость Горёкаку войска Отори захватили 25 октября (8 декабря) вообще без боя. Генерал-губернатор Хакодате, Шимидзудани Киннару, с утра сбежал оттуда вместе со всем своим правительством.

Вот как о тех событиях рассказывает Виссарион Сартов, псаломщик церкви при Российском консульстве в Хакодате:
"Для взятия Эдзо было послано два судна с десантом, который и высадился в Вулканической бухте. Правительство Микадо, зная предварительно намерение Эномото, прислало войска из Акита и Цунгару, и лишь только пробежал слух о появлении двух неприятельских судов в Вулканической бухте, как тотчас же были отправлены войска воспрепятствовать высадке, а если уже высадились, то не допускать до города. Но посланные войска были тотчас же отброшены к Хакодате. Товугавцы дошли до деревни Оно, куда были направлены до 3000 империалистов, между тем как токугавцев было всего только 600. Но и в этот раз попытка не допустить их была безуспешна. Хакодате был взят, хотя мы спокойно ложились спать с полной уверенностью, что 3000 всегда прогонят 600. Пробуждение наше на другое утро было интересное. Первая поразившая нас новость была взятие Хакодате и бегство губернатора со всем своим штабом и войском. Нас чрезвычайно заинтересовало взглянуть на этих храбрецов, прогнавших без огласки и шуму микадовцев. Выходим взглянуть на них, и что же? Навстречу попадаются нам защитники наши с ружьями за плечами, с озабоченными лицами, к пристани. Не успели сесть они на судно, зафрахтованное для перевозки их в княжество Акита, как уже около черты рейда появилось токугавское судно, впоследствии знаменитое Кайтен-Мару, которое, по-видимому, следило за отправлением империалистов, и затем скрылось неизвестно куда. Империалисты отправились довольно поздно.
На другое утро мы увидели на рейде Кайтен-Мару, стоящего на якоре у таможни – храбрецов, нарушивших наше спокойствие – в европейских костюмах, с остриженными волосами, вооруженных игольчатыми ружьями. Этот европеизм пощекотал наше самолюбие; к полудню мы услышали музыку и конечно полюбопытствовали взглянуть на нее – вообразите же наше удивление, когда мы увидели японцев в европейских платьях, в таком же вооружении, как у таможни, вступающих в город под звуки французского марша. Народ, пришедший с Эномото, был так сказать цвет Новой Японии".

"Цвет Новой Японии", в том числе Эномото Такеаки, прибыл на кораблях уже после того, как войска Отори заняли Горёкаку. Тем, кто оставался на борту, не пришлось идти десятки километров по сугробам в метель, поэтому было всё красиво и празднично ))
Насчет Кайтен-мару Шимада пишет, что он хотел воспрепятствовать отплытию губернатора и его правительства, но сел на отмель, поэтому преследовать их не мог, а те скрылись под покровом ночи. А на следующий день в залив Хакодате вошел корабль империалистов из княжества, которые не знали о высадке войск бакуфу на Эдзо. Кайтен сразу же захватил этот корабль, все кто были на нем, капитулировали, и позже их переправили обратно в Аомори. Так флот Эномото пополнился еще одним судном – канонеркой Такао, которую еще называли "второй Кайтен".

Ну а войска Хиджикаты прибыли в Хакодате на день позже, чем войска Отори.
Согласно дневнику Хоси Дзюнтаро, 24 октября передовой отряд Гакухэйтай занял перевал Каккуми, а на рассвете 25го туда же явились все прочие во главе с Хиджикатой. Вместе они вошли в Нодафу, где до этого разведчики в частных домах обнаружили две пушки и большое число боеприпасов. Применив всё те же "клещи" (Гакухэйтай зашел с одной стороны, Рикугунтай с другой), выбили из Нодафу противников и дошли до деревни Ками-Юнокава, где и остановились на ночь. Но в этой деревне на ораву из почти 500 человек не хватило съестного, поэтому военный инспектор Гакухэйтая верхом вернулся обратно в Каккуми и договорился о поставке продовольствия. Тем временем стемнело, и дозорные увидели огонь в стороне Хакодате. Расспросив местное население, выяснили, что это правительственные войска при отступлении подожгли свой лагерь в Чиёгаока (сейчас на этом месте в Хакодате какой-то большой парк), и что войска Отори уже вошли в Хакодате.

До Горёкаку от Ками-Юнокавы всего каких-то 5-6 км, однако Хиджиката своих бойцов поднимать не спешил и дал им спокойно выспаться. На следующее утро из Горёкаку прибыл официальный гонец с сообщением, что город взят, и что остальным войскам надлежит прибыть туда же.
Из Верхней Юнокавы они разными дорогами отправились в Юнокаву нижнюю, где в частном доме захватили пару солдат противника и 10 винтовок.
Хотя из этой деревни до Горёкаку меньше часа пути, судя по всему, войска Хиджикаты основательно там подзадержались. О причинах Дзюнтаро не пишет, но про Юнокаву стоит рассказать отдельно

Когда пришло время идти дальше, Номура Рисабуро из Шинсенгуми, не дожидаясь приказа, самовольно повел вперед свой отряд. Касуга Саэмон (командир отряда Рикугунтай, у которого тогда находилась в подчинении эта часть Шинсенгуми) преградил ему путь, велел занять свое место в хвосте и ждать распоряжений. Рисабуро вспылил, выхватил катану и попёр с ней на Саэмона со словами: "С тех пор, как мы вышли из Вашиноки, ты нас ни разу не ставил в авангард. Постоянно мы плетёмся в хвосте, и глядишь ты на моих ребят свысока, будто мы слабаки какие! И если мы сами хотим идти впереди, это ни коим образом не нарушает воинский устав!" Саэмон тоже разозлился и схватился за катану: "Если ты не подчиняешься приказам, надо тебя зарубить, чтоб другим неповадно было! То, что ты тут на меня с оружием кидаешься, уже преступление!"
Номура в долгу не остался и начал орать, что "ты все приказы отдаешь только в личных интересах", ну и далее всё в таком духе. Их попытались разнять, на шум явился Хиджиката и утихомирил обоих, а в авангарде поставил Гакухэйтай. В сумерках 26 октября его войска вошли в крепость Горёкаку.



Но конфликт между Касугой и Номурой на этом не кончился. На следующий день Касуга пошел жаловаться к Эномото ))
"Если я не прав, так и скажите, но если кто-то не подчиняется приказам, следует доложить Вам, вот я и докладываю. В Юнокаве Номура меня оскорбил и с мечом на меня кидался. Я собирался его зарубить по законам военного времени, но Хиджиката меня остановил, и так ничем дело не кончилось. Поэтому я требую, чтобы Номуру судили сейчас, как подобает".
Но Эномото за Номуру заступился: "Может, у этого парня характер дурной и задиристый, зато он честный и прямолинейный, и намерения у него были благие, так что жалко его убивать. Он может еще сослужить хорошую службу, однако стоит за ним приглядеть".

Номуре Рисабуро тогда было 24 года. В Киото он служил адъютантом Кондо Исами и оставался с ним до самой его казни. В Сендае нагнал свой отряд. Погиб 25 марта 1869 года при попытке захвата "Каменной стенки" – прыгнул на борт броненосца одним из первых...
Касуге Саэмону было 23 года, он был наследником хатамото из богатого рода, хорошо образованный, прекрасно владел мечом, красивый, талантливый и вообще "баловень судьбы", как о нем отзывались. Служил в отряде Сёгитай, затем стал командиром отряда Рикугунтай. Погиб в один день с Хиджикатой, 11 мая 1869 года...

Думается, подобные разборки из-за соперничества разных отрядов случались не единожды. И Хиджикате в том числе приходилось как-то сглаживать эти отношения, не выделять своих и т.п. Среди высшего командования ситуация была примерно та же самая, если не хуже, потому что все были выходцами из разных слоев и структур. Поэтому и потребовались первые демократические выборы, но это уже другая история.