Возвращаясь к прошлому посту про Хиджикату в Хакодате, очень хочется мне поподробней рассказать о том, каким был тогда этот город. И показать 
Хотя я так и не нашла в нормальном виде панорманое фото Хакодате 1869 года, обнаружила зато почти цветную фотку 9 года Мэйдзи (1876 г.)
Это еще до большого пожара, когда сгорело почти полгорода. Хорошо видна кипарисовая роща, от которой сейчас ничего не осталось, и три храма на своем прежнем месте в центре города (примерно на одном расстоянии друг от друга, начиная с левого края фото, где деревья среди домов выглядывают).
Корабль, который подписан синим – пароход Мэйдзи-мару 1874 года постройки.
читать дальшеДальше буду цитировать очевидцев, которые побывали в Хакодате или жил там в 60е годы позапрошлого века. Один из них – лейтенант П. Н. Назимов, помощник первого русского консула по морской части. В 1860 году он писал: "Город Хакодате расположен по берегу бухты и в гору, на трех террасах, постоянно расширяется по берегу и в гору. Жителей считают до 6000. Строения весьма низки и легки".
Городок изначально был совсем небольшим, но после того, как в 1854 году его открыли сначала для торговли с США, а затем и с другими странами, он стал очень быстро развиваться. В 1870 году другой лейтенант, по фамилии Старицкий, отмечал: "Население Хакодате простирается в настоящее время до 15 тысяч, иностранцев же здесь будет человек 30".
То есть прибытие пяти тысяч сторонников сёгуната во главе с Эномото в 1868 году увеличило население города чуть ли не на треть! (А в 1970 году их там уже не было).
Еще через семь лет в Хакодате насчитывалось уже 28 тысяч человек, а в 1906 году – 92 тысячи.
Русский путешественник и географ М.И. Венюков, побывавший в 1868-69 годах в кругосветном плавании, писал в своих "Очерках Японии: "Город Хакодате построен амфитеатром и состоит из двух-трех широких продольных улиц, пересеченных гораздо меньшими поперечными. Вид его довольно беден в сравнении с большими городами южной Японии, хоть он имеет несколько красивых храмов. Дома жителей низки, и на крышах часто виднеются камни, которыми мелкие доски и черепица удерживаются от сильных ветров, часто здесь дующих."
Тут например хорошо видно эти камни:
Еще один путешественник тоже писал, что эти камни будто погребли под собою весь город, но при этом "японские дома деревянные и досчатые, наскоро и непрочно строенные".
Вот еще одно фото, где можно разглядеть и камни на крышах, и дома:
При этом белые домики, которые выглядят покрасивей и попрочнее, скорее всего не жилища, а склады, в которых хранили рис и всевозможные товары. Сужу по тому, что "пристройка" в Киото, в которой пытали Фурутаку, и амбар за домом Хиджикаты в Хино выглядели примерно так же
Большой корабль с флажками – всё тот же Мэйдзи-мару.
Венюков скромно отмечал, что в Хакодате "улицы не столь чисты, как в Нагасаки или Эдо". А вот М.П.Альбрехт, доктор при первом русском консульстве, проживший в Японии около трех лет и сбежавший, как только представилась возможность, высказывался гораздо резче: "Сколько ни пишут о чистоте в японских городах, Хакодате принадлежит, без сомнения, к одному из грязных городов, и надобно полагать, судя по достоверным рассказам, что и прочие города Японии не могут похвалиться большой опрятностью. Четыре месяца в году, два осенью и два весной, улицы образуют океан грязи, непроходимой в европейских калошах. Японцы не увязают в ней благодаря особенного рода деревянным скамеечкам, которые привязывают к подошвам ног. Улицы не мощены, почва глинистая, и в грязное время года японцы еще имеют обыкновение набрасывать на дорогу, вместо песку или каменьев, глину, и этим, разумеется, далеко ее не улучшают".
Наглядное фото 1878 года:
"Летом, особенно по вечерам, в городе распространяется невыносимый запах от канав, которые проведены вокруг каждого дома. В них бросают всякие нечистоты, и она всегда полны гниющих веществ, несмотря на отводные канавы в море, которые, однако же, беспрестанно засоряются. Японцы соблюдают большую опрятность внутри своих домов, но грязь и нечистота вокруг жилища их мало беспокоит".
Тут эти канавы прикрыты досками:
А тут не прикрыты. Это город после пожара, в том же 1878 году.
Что касается пожаров, имеется любопытное свидетельство Ивана Махова, уникального в своем роде человека, о котором стоит рассказать отдельно (в следующий раз). Он был свидетелем двух пожаров, произошедших осенью 1860 года: "Интересно видеть на пожарах не действие, а буквально бездействие японской пожарной команды. Не говоря о том, что к прекращению пожара нет в Японии, кроме больших бумажных вееров, тех надежных снарядов, кои употребляются в Европе, команда и чиновники от младшего до старшего идут на пожар церемониально, медленно, с множеством слуг и провожатых с фонарями, в платье самом лучшем, дорогом, какого вы в иное время никогда не увидите… Что же эти щёголи делают на пожаре? Стоят вдали, да глядят, а команда с подветренной стороны с криком и гиком машет веерами на пламя! Когда пожар прекратится, губернатор, также в роскошном цветном платье, с большой свитою, слугами и провожатыми, приезжает сам взглянуть на пожарище, спросить, жарко ли горело, и тотчас возвращается назад".
Неудивительно, что выгорало по полгорода! Кстати, здесь можно посмотреть фотографии Хакодате после пожаров разных лет. Страшное дело.
Что касается населения города, Венюков характеризовал его так: "Население Хакодате довольно разнообразно и своехарактерно. Оно состоит по большей части из искателей приключений, из лиц, удалившихся из Японии по случаю неприятных историй, из мелких чиновников, из торговцев и ремесленников второй руки и т.п. Есть несколько консульств, члены которых, если не заняты торговлей, скучают в этой глуши. Вообще город скучноват и оживлен гораздо менее, чем другие открытые для иностранцев порты. По временам его навещают айны для продажи мехов и для покупки нужных им мелочей, а при стоянке на рейде иностранных судов бродит по улицам немало матросов. Нигде, может быть, последние не предаются большему разврату и пьянству, как в Хакодате."
Как наверное в любом японском городе, и тем более портовом, в Хакодате были специально отведенные места для пьянства и разврата И что бы там ни говорили, будто Хиджиката в последний год жизни с женщинами завязал, он вполне мог туда захаживать. Хотя, конечно, местным чайным домам было далеко до столичных.
С.В. Максимов, оставивший наиболее подробное и художественное описание жизни в Хакодате из всех, что я читала в "Морском сборнике", писал: "Мы встречали каждый вечер на улицах Хакодате целые толпы японцев в масках и без масок, стремившихся по одному направлению в известный квартал, на гору. Мы ходили вслед за толпами этими и видели пять улиц, в каждой по двадцати домов, ярко освещенных и наполненных молоденькими девушками, набеленными, наряженными, с веерами в руках, сидевших перед столиками, лицом к окнам. По приблизительному счету таких девушек на весь город ежегодно приходится около шестисот. Утром японские девушки учатся. Учат их чтению, письму, танцам, музыке, рукоделиям – даром. Вечером они на выставке, выставка пособляет им выплачивать хозяйке за выучку."
"Пройдет четыре года, они выходят из пансиона, и ни один японец не сочтет позором для себя взять эту девушку замуж. Их же разбирают на время приезжие иностранцы, не исключая и русских, и сознаются в том, что роль жены-хозяйки они исполняют в высокой степени совершенства. Расставаясь в свое время, не терзаются, не ревут, расстаются с ледяным хладнокровием, словно старый башмак сбросила, как не годный".
От такой жизни в городе буйным цветом процветали венерические болезни. Доктор Альбрехт отмечал, что количество зараженных сифилисом в японских портовых городах значительно превышает число больных другими болезнями. Также среди его пациентов было немало народу с воспалениями глаз и чесоткой.
Но наверное, пора уже поговорить о хорошем, например о торговле Из воспоминаний Максимова: "Здесь, как и везде в Японии, почти в каждом доме есть лавка для продажи предметов, производимых домохозяином или скупаемых им. Редкий торговец сидит сложа руки, все заняты делом. Ни в одной лавке мы не видели купца без трех-четырех помощников, но и эти все суетятся, о чем-то хлопочут. Торгуют преимущественно разными материями. Первые и последние покупщики из русских здесь пока офицеры и матросы военных судов. Матросы полюбили дешевую рисовую водку сакэ, да домекнулись до полушелковой материи на штаны. Офицеры берут здесь шелковые материи, тоже необычно дешевые, да лаковые вещицы в виде шкатулок и ящиков".
Естественно, покупали и просто продукты питания:
Назимов в 1861 году писал: "Купцы, ведущие торговлю с иностранцами, живут заметно лучше прочих граждан города, дома их отличаются более изящной отделкой внутри и снаружи. В каждом доме вы встретите необыкновенную чистоту, а у купца даже роскошь, которая состоит в богато убранной, раззлоченной переносной молельне или божнице; всё в доме купца подаётся на хороших лаковых вещах".
Поэтому членов правительства республики Эдзо селили если не в храмах, то в домах зажиточных купцов, ведущих торговлю с иностранцами
В числе покупок, сделанных русскими судами в Хакодате, значатся: мясо соленое, свежее, уксус, чай, яйца, куры, сухари, сахар, горох, рис, соль, табак, мука, свежая зелень, каменный уголь, касторовое масло, сало, листовая медь, проволока, парусина, древесный уголь, белила, олифа и т.п.
Что касается торговли с Россией, японцы покупали небольшое количество мехов, стеклянные и металлические изделия, некоторые виды продовольствия, соленую рыбу, лес, табак и беспошлинную муку.
Порт Хакодате:
Но русских судов в город приходило не так уж много. К примеру, в 1869 году всего 7 торговых и 3 военных, в то время как английских, соответственно, 71 и 6, американских 23 и 3 (поэтому уже тогда японские таможенные чиновники разговоры со всеми иностранцами вели исключительно по-английски). В общей сложности всех иностранных кораблей за тот год было 145. Это при том, что весной, в преддверии войны, город находился на осадном положении и был закрыт вообще для всех судов.
Интересно, что товарооборот в 1869 году увеличился по сравнению с предыдущими годами почти втрое. Было закуплено оружия на 91 тыс.долларов, шерстяных, полушерстяных и бумажных материй на 156 тыс.долларов, а также рис, железо, цинк, каменный уголь и корабельные запасы. Вот они, расходы на военные нужды республики Эдзо! Армию одеть-накормить-вооружить, корабли подлатать и заправить. При этом на вывоз продавали преимущественно морскую капусту, сушеную и соленую рыбу всех видов, шёлк-сырец, серу, селитру и медь. Спасибо лейтенанту Старицкому, всё запротоколировал
На этом пока и закончу, только вот еще помещу красивую фоточку:
Не знаю, какой это год, но там в районе рощи русский храм уже виднеется.
Да, и если кто вдруг захочет почитать про Хакодате красочно и подробно из первых рук, очень рекомендую "На Востоке" Максимова
Хотя я так и не нашла в нормальном виде панорманое фото Хакодате 1869 года, обнаружила зато почти цветную фотку 9 года Мэйдзи (1876 г.)
Это еще до большого пожара, когда сгорело почти полгорода. Хорошо видна кипарисовая роща, от которой сейчас ничего не осталось, и три храма на своем прежнем месте в центре города (примерно на одном расстоянии друг от друга, начиная с левого края фото, где деревья среди домов выглядывают).
Корабль, который подписан синим – пароход Мэйдзи-мару 1874 года постройки.
читать дальшеДальше буду цитировать очевидцев, которые побывали в Хакодате или жил там в 60е годы позапрошлого века. Один из них – лейтенант П. Н. Назимов, помощник первого русского консула по морской части. В 1860 году он писал: "Город Хакодате расположен по берегу бухты и в гору, на трех террасах, постоянно расширяется по берегу и в гору. Жителей считают до 6000. Строения весьма низки и легки".
Городок изначально был совсем небольшим, но после того, как в 1854 году его открыли сначала для торговли с США, а затем и с другими странами, он стал очень быстро развиваться. В 1870 году другой лейтенант, по фамилии Старицкий, отмечал: "Население Хакодате простирается в настоящее время до 15 тысяч, иностранцев же здесь будет человек 30".
То есть прибытие пяти тысяч сторонников сёгуната во главе с Эномото в 1868 году увеличило население города чуть ли не на треть! (А в 1970 году их там уже не было).
Еще через семь лет в Хакодате насчитывалось уже 28 тысяч человек, а в 1906 году – 92 тысячи.
Русский путешественник и географ М.И. Венюков, побывавший в 1868-69 годах в кругосветном плавании, писал в своих "Очерках Японии: "Город Хакодате построен амфитеатром и состоит из двух-трех широких продольных улиц, пересеченных гораздо меньшими поперечными. Вид его довольно беден в сравнении с большими городами южной Японии, хоть он имеет несколько красивых храмов. Дома жителей низки, и на крышах часто виднеются камни, которыми мелкие доски и черепица удерживаются от сильных ветров, часто здесь дующих."
Тут например хорошо видно эти камни:
Еще один путешественник тоже писал, что эти камни будто погребли под собою весь город, но при этом "японские дома деревянные и досчатые, наскоро и непрочно строенные".
Вот еще одно фото, где можно разглядеть и камни на крышах, и дома:
При этом белые домики, которые выглядят покрасивей и попрочнее, скорее всего не жилища, а склады, в которых хранили рис и всевозможные товары. Сужу по тому, что "пристройка" в Киото, в которой пытали Фурутаку, и амбар за домом Хиджикаты в Хино выглядели примерно так же
Большой корабль с флажками – всё тот же Мэйдзи-мару.
Венюков скромно отмечал, что в Хакодате "улицы не столь чисты, как в Нагасаки или Эдо". А вот М.П.Альбрехт, доктор при первом русском консульстве, проживший в Японии около трех лет и сбежавший, как только представилась возможность, высказывался гораздо резче: "Сколько ни пишут о чистоте в японских городах, Хакодате принадлежит, без сомнения, к одному из грязных городов, и надобно полагать, судя по достоверным рассказам, что и прочие города Японии не могут похвалиться большой опрятностью. Четыре месяца в году, два осенью и два весной, улицы образуют океан грязи, непроходимой в европейских калошах. Японцы не увязают в ней благодаря особенного рода деревянным скамеечкам, которые привязывают к подошвам ног. Улицы не мощены, почва глинистая, и в грязное время года японцы еще имеют обыкновение набрасывать на дорогу, вместо песку или каменьев, глину, и этим, разумеется, далеко ее не улучшают".
Наглядное фото 1878 года:
"Летом, особенно по вечерам, в городе распространяется невыносимый запах от канав, которые проведены вокруг каждого дома. В них бросают всякие нечистоты, и она всегда полны гниющих веществ, несмотря на отводные канавы в море, которые, однако же, беспрестанно засоряются. Японцы соблюдают большую опрятность внутри своих домов, но грязь и нечистота вокруг жилища их мало беспокоит".
Тут эти канавы прикрыты досками:
А тут не прикрыты. Это город после пожара, в том же 1878 году.
Что касается пожаров, имеется любопытное свидетельство Ивана Махова, уникального в своем роде человека, о котором стоит рассказать отдельно (в следующий раз). Он был свидетелем двух пожаров, произошедших осенью 1860 года: "Интересно видеть на пожарах не действие, а буквально бездействие японской пожарной команды. Не говоря о том, что к прекращению пожара нет в Японии, кроме больших бумажных вееров, тех надежных снарядов, кои употребляются в Европе, команда и чиновники от младшего до старшего идут на пожар церемониально, медленно, с множеством слуг и провожатых с фонарями, в платье самом лучшем, дорогом, какого вы в иное время никогда не увидите… Что же эти щёголи делают на пожаре? Стоят вдали, да глядят, а команда с подветренной стороны с криком и гиком машет веерами на пламя! Когда пожар прекратится, губернатор, также в роскошном цветном платье, с большой свитою, слугами и провожатыми, приезжает сам взглянуть на пожарище, спросить, жарко ли горело, и тотчас возвращается назад".
Неудивительно, что выгорало по полгорода! Кстати, здесь можно посмотреть фотографии Хакодате после пожаров разных лет. Страшное дело.
Что касается населения города, Венюков характеризовал его так: "Население Хакодате довольно разнообразно и своехарактерно. Оно состоит по большей части из искателей приключений, из лиц, удалившихся из Японии по случаю неприятных историй, из мелких чиновников, из торговцев и ремесленников второй руки и т.п. Есть несколько консульств, члены которых, если не заняты торговлей, скучают в этой глуши. Вообще город скучноват и оживлен гораздо менее, чем другие открытые для иностранцев порты. По временам его навещают айны для продажи мехов и для покупки нужных им мелочей, а при стоянке на рейде иностранных судов бродит по улицам немало матросов. Нигде, может быть, последние не предаются большему разврату и пьянству, как в Хакодате."
Как наверное в любом японском городе, и тем более портовом, в Хакодате были специально отведенные места для пьянства и разврата
И что бы там ни говорили, будто Хиджиката в последний год жизни с женщинами завязал, он вполне мог туда захаживать. Хотя, конечно, местным чайным домам было далеко до столичных.С.В. Максимов, оставивший наиболее подробное и художественное описание жизни в Хакодате из всех, что я читала в "Морском сборнике", писал: "Мы встречали каждый вечер на улицах Хакодате целые толпы японцев в масках и без масок, стремившихся по одному направлению в известный квартал, на гору. Мы ходили вслед за толпами этими и видели пять улиц, в каждой по двадцати домов, ярко освещенных и наполненных молоденькими девушками, набеленными, наряженными, с веерами в руках, сидевших перед столиками, лицом к окнам. По приблизительному счету таких девушек на весь город ежегодно приходится около шестисот. Утром японские девушки учатся. Учат их чтению, письму, танцам, музыке, рукоделиям – даром. Вечером они на выставке, выставка пособляет им выплачивать хозяйке за выучку."
"Пройдет четыре года, они выходят из пансиона, и ни один японец не сочтет позором для себя взять эту девушку замуж. Их же разбирают на время приезжие иностранцы, не исключая и русских, и сознаются в том, что роль жены-хозяйки они исполняют в высокой степени совершенства. Расставаясь в свое время, не терзаются, не ревут, расстаются с ледяным хладнокровием, словно старый башмак сбросила, как не годный".
От такой жизни в городе буйным цветом процветали венерические болезни. Доктор Альбрехт отмечал, что количество зараженных сифилисом в японских портовых городах значительно превышает число больных другими болезнями. Также среди его пациентов было немало народу с воспалениями глаз и чесоткой.
Но наверное, пора уже поговорить о хорошем, например о торговле
Из воспоминаний Максимова: "Здесь, как и везде в Японии, почти в каждом доме есть лавка для продажи предметов, производимых домохозяином или скупаемых им. Редкий торговец сидит сложа руки, все заняты делом. Ни в одной лавке мы не видели купца без трех-четырех помощников, но и эти все суетятся, о чем-то хлопочут. Торгуют преимущественно разными материями. Первые и последние покупщики из русских здесь пока офицеры и матросы военных судов. Матросы полюбили дешевую рисовую водку сакэ, да домекнулись до полушелковой материи на штаны. Офицеры берут здесь шелковые материи, тоже необычно дешевые, да лаковые вещицы в виде шкатулок и ящиков".Естественно, покупали и просто продукты питания:
Назимов в 1861 году писал: "Купцы, ведущие торговлю с иностранцами, живут заметно лучше прочих граждан города, дома их отличаются более изящной отделкой внутри и снаружи. В каждом доме вы встретите необыкновенную чистоту, а у купца даже роскошь, которая состоит в богато убранной, раззлоченной переносной молельне или божнице; всё в доме купца подаётся на хороших лаковых вещах".
Поэтому членов правительства республики Эдзо селили если не в храмах, то в домах зажиточных купцов, ведущих торговлю с иностранцами
В числе покупок, сделанных русскими судами в Хакодате, значатся: мясо соленое, свежее, уксус, чай, яйца, куры, сухари, сахар, горох, рис, соль, табак, мука, свежая зелень, каменный уголь, касторовое масло, сало, листовая медь, проволока, парусина, древесный уголь, белила, олифа и т.п.
Что касается торговли с Россией, японцы покупали небольшое количество мехов, стеклянные и металлические изделия, некоторые виды продовольствия, соленую рыбу, лес, табак и беспошлинную муку.
Порт Хакодате:
Но русских судов в город приходило не так уж много. К примеру, в 1869 году всего 7 торговых и 3 военных, в то время как английских, соответственно, 71 и 6, американских 23 и 3 (поэтому уже тогда японские таможенные чиновники разговоры со всеми иностранцами вели исключительно по-английски). В общей сложности всех иностранных кораблей за тот год было 145. Это при том, что весной, в преддверии войны, город находился на осадном положении и был закрыт вообще для всех судов.
Интересно, что товарооборот в 1869 году увеличился по сравнению с предыдущими годами почти втрое. Было закуплено оружия на 91 тыс.долларов, шерстяных, полушерстяных и бумажных материй на 156 тыс.долларов, а также рис, железо, цинк, каменный уголь и корабельные запасы. Вот они, расходы на военные нужды республики Эдзо! Армию одеть-накормить-вооружить, корабли подлатать и заправить. При этом на вывоз продавали преимущественно морскую капусту, сушеную и соленую рыбу всех видов, шёлк-сырец, серу, селитру и медь. Спасибо лейтенанту Старицкому, всё запротоколировал
На этом пока и закончу, только вот еще помещу красивую фоточку:
Не знаю, какой это год, но там в районе рощи русский храм уже виднеется.
Да, и если кто вдруг захочет почитать про Хакодате красочно и подробно из первых рук, очень рекомендую "На Востоке" Максимова
@темы: домики, исторические материалы, Хакодате, японские пейзажи, республика Эзо
-
-
25.11.2014 в 23:35-
-
25.11.2014 в 23:43